Война снилась шестьдесят лет…62 года прошло с тех пор, как отгремели последние взрывы Великой Отечественной войны, но для человеческой памяти это, видимо, срок небольшой. Общаясь с ветеранами, я много раз убеждалась в том, что эти люди могут точно описать подробности того или иного боя, запах фронта или радость победы. Не является исключением и житель Митина ветеран Великой Отечественной войны Иван Федорович Пастушков. Ему война перестала сниться лишь несколько лет назад. Гул самолетов, грохот разорвавшихся снарядов, вспышки прожекторов – все это настигало его по ночам. Сны были такие отчетливые, что, проснувшись, ветеран еще несколько мгновений не мог понять – видение это было или реальность…
1940 год. Позади у Ивана выпускные экзамены в десятом классе, а впереди – армия. Сразу, без дополнительного времени на работу, личную жизнь и отдых. В тот предвоенный год на службу призывали молодых людей, только окончивших школу. Трудно сейчас сказать, хотели ли эти ребята служить Отечеству или шли в армию по обязанности, но «откосить» - точно не пытались. Место службы – Дальний Восток.
Советская пропаганда всячески отрицала вероятность войны: статьи в газетах сообщали о том, что Германия – лучший друг и партнер Советского Союза. Средствам массовой информации было принято верить, но не догадываться об угрозе было сложно. Видели, что что-то происходит и солдаты воинской части под Владивостоком, и искали ответы на вопросы: зачем из представителей соседних воинских частей формировали отряды и отправляли к западным границам страны, в Белоруссию? Зачем солдатам так настойчиво рекомендовали поступать в артиллерийское училище?
Ответ на их вопросы стал очевиден 22 июня 1941 года. Тогда характер службы резко изменился - всех солдат сразу направили во Владивостокское военно-пехотное училище, а уже в декабре 1941-го – ближе к Западу – в Удмуртию. Там, под Ижевском, формировались воинские дивизии. И вот летом 1942 года в составе 108-й отдельной стрелковой бригады Иван Пастушков и был направлен на фронт.
«Когда я узнал, что нас отправляют на фронт, был доволен, - говорит Иван Федорович, - на Дальнем Востоке тоже неспокойно – рядом японские войска. Постоянную готовность к бою и напряженность хотелось уже сменить на настоящую войну. А если уж бороться с врагом, то поближе к Москве, которой в то время помощь была особенно необходима». В боях за столицу Ивану поучаствовать не пришлось, но по пути на фронт удалось увидеть родные места. Эшелон шел из Удмуртии в город Козельск (где начался боевой путь нашего героя) долго, с многочисленными продолжительными остановками. Выйдя на воздух во время одной из них, Иван увидел знакомую платформу: это Внуково – станция, мимо которой он проезжал когда-то каждый день (дело в том, что до войны Иван жил в Апрелевке – поселке в ближнем Подмосковье, а учился в московской школе). У перрона стояла электричка, готовая отправиться, и, не раздумывая, Иван мигом впрыгнул в вагон. Знакомые лица тех, с кем раньше приходилось ездить вместе, искать уже некогда, поэтому солдат, обращаясь сразу ко всем пассажирам, крикнул: «Если вы едете в Апрелевку, то зайдите на Июньскую улицу к моим родителям и скажите им, чтобы выходили на станцию. Их сын будет проезжать в эшелоне!». Иван почему-то был уверен, что там состав обязательно остановится. Пассажиры электрички не подвели бойца: на родной платформе его ждали не только мама с папой, но и соседи, друзья, знакомые девушки. Ожидания Ивана оправдались, и эшелон, как будто по заказу, простоял там почти час…
На этом мирная жизнь закончилась, и начались годы бесконечных боев. Рассказать обо всех эпизодах войны невозможно: было потеряно немало друзей, много раз и собственная жизнь висела буквально на волоске. В одном из боев Иван был ранен в голову, но судьба распорядилась так, что пуля прошла на вылет, не задев жизненно важных органов. При таком моральном и физическом напряжении не помогали и «боевые 100 граммов». Иван Федорович вспоминает, что даже после порции водки, в четыре раза превышавшей эту норму, отрезвление наступало минут через двадцать.
Запомнились ветерану бои за город Бежица Брянской области в сентябре 1943 года, в которых Пастушков участвовал будучи уже командиром минометного взвода 4-й стрелковой дивизии. Тогда ему часто приходилось заменять раненых наводчиков и участвовать в дуэлях с вражескими минометчиками и пулеметчиками. Выстрелить первым и не промахнуться – означало остаться в живых. Ярким впечатлением осталась встреча с жителями освобожденной Бежицы. Они, поседевшие и почерневшие за два года оккупации, не скрывали слез радости и приглашали солдат в гости. Одна женщина вместе со скромным угощением поставила на стол бутылку «Московской». Как смогла сохранить хозяйка в то время бутылку водки, казалось невероятным, но это осталось ее секретом. Кстати, жители Брянска (город Бежица стал одним из его районов) и сейчас, спустя более 60 лет, благодарят ветеранов 4-й стрелковой дивизии так же искренне и ежегодно отмечают день освобождения города – 17 сентября как самый главный праздник. Приехать на него Иван Федорович считает своей приятной обязанностью…
Возвращаясь к тем страшным годам, Пастушков вспоминает и бои на Одере в феврале 1945 года. Бойцы Красной армии на плотах и лодках переправлялись на западный берег реки под обстрелом врага. Против наших солдат, казалось, была сама река – льдины ударялись в борта лодок, переворачивая их. С многочисленными потерями дивизия заняла плацдарм на берегу Одера, где каждый метр простреливался вражескими пулями. Единственное, что спасло солдат, - это дубы, росшие на берегу. Только благодаря деревьям немцы не смогли атаковать советскую армию танками.
Последним шагом на пути к Берлину стали кровопролитные сражения на Зееловских высотах. В бой немцы бросили моряков и самых молодых солдат, которым едва исполнилось шестнадцать лет. Гитлеровцы неистово обороняли свой последний оплот. Немецкие минометчики засекли расположение позиций наших солдат и сделали пристрелочный залп. Решение необходимо было принять немедленно, так как следующие удары вражеских орудий могли накрыть батарею, и Пастушков отдал приказ открыть огонь из всех минометов. Действия оказались верными. Кстати, именно за руководство по организации боевых действий на Зееловских высотах, сохранение личного состава в минометной роте (за время боев было всего трое раненых) Пастушкова наградили орденом Александра Невского...
Иван встретил Победу в пригороде Берлина. В этот майский день с утра стояла необыкновенная тишина. Вдруг до бойцов донеслись слухи: «Война закончилась, немцы капитулировали!». Не верилось в эту новость до тех пор, пока не была получена официальная информация. Вот тогда солдаты и дали волю эмоциям: с криками ура начали стрелять из своего оружия в воздух – это был первый импровизированный салют Победы…
Светлана БУРТ Митинская панорама, май 2007